…Поглядывая на пламя в волшебной печи, Укко вспоминал, как в детстве семеро братьев-богов грома и молнии выбирали части света, где они будут управлять погодой. Самый младший предпочёл тёплые края, обосновался в Африке и стал называться на местный лад — Нгаи. Самый старший, Укко, всегда любил прохладу родной страны Бореалис и потому остался в финской провинции Остроботнии — в деревне Лиеске, что у подножия горы И́вари. Остальные разбрелись по разным континентам, и каждый бог получил от отца кулинарную книгу и набор волшебных специй. Братья частенько навещали друг друга, однако мерзлявый Нгаи не очень-то рвался в Финляндию. Укко пообещал ему ясный солнечный ноябрь, только тогда брат согласился отпраздновать свой день рождения у него в гостях.
Визит Нгаи растянулся на месяц, ведь здесь, в Лиеске, прошло их детство и жили старые друзья. Укко пришлось как следует постараться, изобретая «летний» вариант запеканки в декабре. Каждый день братьев начинался с прогулки, которая плавно перетекала в пикник на берегу реки Виллийоки, а затем в долгие вечерние посиделки у камина в старом бревенчатом доме их отца. Послушать истории о далёкой Африке приходили и местные жители, и волшебные существа со всей округи: лесные девы, лешие, гномы, водяные и русалки.
Душой компании, конечно, был Нгаи — неотразимый «Всеафриканский король», как он сам себя именовал. Он расхваливал своё королевство, где каждый день — праздник и где живут самые счастливые подданные самого умного и самого красивого правителя на свете. Именно тогда, в один из таких вечеров, на него засмотрелась подруга Укко лесная царица Аяттара — и сразу влюбилась. Не теряя ни минуты, страстная богиня призналась, что её сердце отныне принадлежит ему и потребовала на ней жениться. В ответ Нгаи лишь расхохотался:
— Чтобы я променял мою жаркую красочную Африку на край снегов и унылых холодных лесов? И вместо тёплого моря вокруг были бы стылые озёра и ледяная речка? Да здесь, поди, даже барышни... как это... отмороженные!
Надо ли говорить, что Аяттара не на шутку рассердилась, услышав такую отповедь. В гневе она обрушила на братьев пару крепких берёз и поклялась отомстить грубияну. Опасаясь, что могущественная богиня накажет Нгаи каким-нибудь особенно изощрённым образом, Укко больше не разрешал брату бродить по лиескинским лесам в одиночку.
…Вот только сегодня печка что-то раскапризничалась, и Укко провозился с ней всё утро. Заскучавший Нгаи отправился на прогулку один, пообещав вести себя вежливо с «местными барышнями». Внезапно Укко вскинулся, прислушался: из леса донеслись треск и грохот, потом пронзительный крик. Распахнув входную дверь, он высунулся наружу.
— Это кто там в лесу безобразничает? Аяттара, ты, что ли? — взревел он. В этот момент — доньк! — что-то стукнулось о дверной косяк и отскочило ему на ногу. Укко наклонился и увидел чёрную деревянную маску с золотыми бусинами-ноздрями и с жемчужиной во лбу.
— Помоги… огонь... мне нужна печь, я хочу домой… Аяттара…заколдовала меня… Сто лет… — хрипела маска голосом Нгаи.
— Нгаи, это ты? — прошептал Укко, поднимая маску и вглядываясь в прорези, сквозь которые блестели глаза брата. — Что же она с тобой сделала? — Укко перенёс брата-маску в печь. — Заколдовала? На сто лет? Ну погоди, лесная царица, я до тебя ещё доберусь! — Вне себя от ярости бог грома и молнии выскочил наружу. — Аяттара, ау-у-у-у! А через сто-то лет как ему снять твоё проклятье?
Властна над твоим проклятьем
Только ягода морошка...
Цвета пламени морошка
Истекающая соком…
Иллюстрация Натальи Плешковой.