Поговорили с Александрой о том, зачем современным читателям знать историю детской литературы, о хороших детских книгах, о курсе и о многом другом.
А ещё 31 мая Александра проведёт вводную бесплатную встречу по курсу «Детская книга. История феномена» для всех желающих. Нужна предварительная регистрация.
— Расскажите немного о себе, о своем опыте, о научных интересах?
— По образованию я литературовед-испанист. Но уже в университете я увлеклась теорией литературы — меня всегда интересовал процесс рассказывания историй (тогда я еще не знала термина «сторителлинг»): что в нем работает, а что— нет. Параллель с обучением на филолога и уже позже, преподавая в университете, я продолжала читать детскую литературу. А еще я неудавшийся художник, я с трех лет рисую…
— Ого!
— Да, но в своё время, в подростковом возрасте, когда кто-то начинал пить-курить — я была паинькой, зато бросила все свои занятия, включая и художественную школу. До сих пор по этому поводу грущу и стараюсь периодически разными художественными курсами эту «дыру» заполнять. И соответственно, в детской литературе меня в том числе интересовала иллюстрация и визуальная составляющая. Потом, уже на более поздних этапах, когда я работала над диссертацией, я открыла для себя комиксы. И стала очень активно знакомиться с этим миром, изучать его, и сейчас я, как исследователь, занимаюсь в том числе изучением конкретно комиксов. В поле моих интересов, в первую очередь, находится то, как в детской литературе отражается условно «взрослые» вопросы: гендерные, социально-политические, философские проблемы и т. д. На самом деле, в детской литературе происходит примерно то же, что и в поп-культуре: серьезные и «взрослые» темы проявяются там гораздо ярче, чем в ‘элитарной’ литературе и культуре. И мне всегда интересно, как преломляется то, о чем взрослые думают и говорят между собой, в то, что нужно говорить и показывать другими словами.
— А расскажите про свой блог?
— С 2017 года я веду Телеграм-канал «Grownups_not_only», в котором рассказываю о детской культуре для взрослых. В нем я изначально занималась детской литературой и анимацией, но постепенно, он начал обрастать и другими медиа, но эти три— литература и иллюстрация, анимация,— это то, что меня больше всего волнует и интересует.
— Ага, а если говорить лично о Вас, какие книги в детстве на Вас произвели бОльшее впечатление и оказали влияние?
— Для меня номером один, абсолютно формирующим меня произведением был «Питер Пэн». Я с детства не боюсь форточек, потому что свои форточки я, по понятным причинам, всегда держала открытыми. Я перечитывала «Питера Пэна» ежегодно и возвращалась к нему и в подростковом возрасте, и уже во взрослой жизни. Это абсолютно формативная для меня книга. Еще для меня невероятно важны книги Туве Янссон о Муми Троллях. Сейчас, наверное, самые-самые любимые из них— это «Волшебная зима» и «Папа и море», хотя я все их люблю. А еще— «Пеппи Длинныйчулок» Линдгрен. Это книга, к которой у меня очень менялось отношение, потому что, когда я была маленькая, я думала: «Боже, какая ужасная девочка». Меня ужасало все происходящее, но при этом я читала. Мне было интересно! Сейчас я понимаю, что это очень важная книга, потому что Пеппи— такой неконформный, неудобный ребенок. О таких героях до сих пор недостаточно написано, и я всегда очень радуюсь, когда нахожу такие тексты (привет «Хильде» и «Доре-Фантазёрке»). А из русскоязычных произведений, наверное, самым главным для меня текстом в своё время стала книга «К Морю-Океану» Алексея Ремизова. Эта сказка мне многое рассказала про способ рассказывания историй, про роль языка— то есть про такие вещи, которые понимаешь уже на другом уровне. Это действительно не самая популярная сказка, но она на меня произвела огромное впечатление. Я до сих пор ее перечитываю и понимаю, что она, на самом деле, написана не совсем для детей. Во всех сказках Ремизова фигурируют странные существа, про которых никто ничего не понимал, а это на самом деле игрушки его дочери. Но самое прекрасное в них— это его стилизованный русский язык, который меня совершенно завораживал.
— А если говорить об иллюстрированных книгах (понимаю, что их целое множество), какие вас зацепили больше всего? Я имею в виду именно иллюстрации.
— На сегодняшний день, те, к которым я постоянно возвращаюсь, — это «14 лесных мышей». Я их обожаю. Не все одинаково: есть тома, которые, я считаю, шедеврами, есть те, что нравятся чуть меньше, но в целом, конечно, их можно разглядывать бесконечно. И мне очень нравится идея того, что визуальная часть становится самостоятельной и помогает развить умение наслаждаться созерцанием. Поэтому же я еще очень люблю серию «Городок» Сюзанны Роттраут Бернер. Мне в целом страшно нравится идея Сайлент-буков и Виммельбухов… Вообще примеров очень много, я еще люблю иллюстрации Туве Янссон и в целом небольшие именно графические зарисовки, сопровождающие детские тексты.
—Давайте теперь немножко поговорим о вашем курсе «Детская Кинга. История феномена» Как родилась идея курса? Почему вы согласились поучаствовать в предложении «Ателье»?
— Честно признаюсь, во мне, как всегда, играет «синдром самозванца». Вроде как я кандидат филологических наук, уже много лет занимаюсь детской литературой, но все равно в голове крутилась мысль: «ты же не защитила кандидатскую по детской литературе!» С другой стороны, поскольку я уже давно и довольно серьезно самообразоваюсь в этой теме, я долго думала, что было бы здорово рассказать об истории детской книги: и как материального объекта, и как специфического вида книгоиздания, и как типа литературы. И меня очень привлекло предложение «Ателье Самоката» именно потому, что мы с его создательницами единодушны в том, что сейчас есть невероятное количество потрясающей детской литературы, но мы такие примеры гораздо больше встречаем в англоязычной, франкоязычной и шведской литературе, где есть серьезная литературная традиция, которая легко прослеживается: в этих странах есть много учебных заведений, где это подробно обсуждается. Нам бы тоже очень хотелось создать такое место, подспорье для относительно широкого круга заинтересованных людей, где можно разбираться в том, что такое детская литература, почему она уже много десятилетий не дидактическая, как от этого уйти на нашей почве. Этот и многие другие вопросы постоянно встают, особенно сейчас, когда пишется новая русскоязычная детская литература. Мы хотели бы дать четкие, систематизированные знания о том, как детская литература функционирует сейчас и как она к этому пришла. Потому что невозможно понять, где ты находишься, если ты не знаешь, откуда ты, «откуда ножки растут».
— То есть, если говорить об аудитории, на которую рассчитан этот курс, это люди, заинтересованные в создании собственной детской книги и просто люди, увлекающиеся детской литературой?
— Да, да. Редакторы, иллюстраторы, педагоги, библиотекари (потому что библиотекари, на мои взгляд— это одна из ключевых профессий в детской культуре, очень недооцененная) и вообще люди, которые непосредственно контактируют с детьми и пытаются понять их вкусы и интересы— это максимально наша аудитория. Так что ждем всех людей, причастных к детскому книгоизданию, созданию и распространению детской культуры.
— А требуется ли какая-то предварительная подготовка для курса? Или достаточно просто быть заинтересованым?
— Мне кажется достаточно быть заинтересованным, и, конечно, хорошо бы быть хотя бы немного в курсе современной детской литературы. То есть читать что-то из того, что было написано как минимум за последние двадцать лет.
— Давайте немного поговорим про ваших гостей. У вас на курсе будут выступать иллюстратор и арт-директор «Самоката» Поля Плавинская и Анна Лаур— автор блога об иллюстрации «Бумажный Лев» и pr-менеджер издательства Ad Marginem и издательского проекта А+A. Расскажите, пожалуйста, немного о них.
— Я уже много лет восхищаюсь обеими женщинами, и счастлива, что у меня есть возможность с ними пообщаться. Работа Поли Плавинской в «Самокате»— это для меня один из эталонов того, как делаются хорошие детские книги, как работают дизайн, верстка и вся художественная часть. Потому что я очень часто вижу красивые книги, которые оказываются просто красивыми. В них абсолютно проваливается повествование. А есть книги, в которых, наоборот, хороший текст, но визуальная часть (не только иллюстрации) оставляет желать лучшего. А хочется стремиться к такому идеалу, в котором работает и то, и другое, и Поля Плавинская это прекрасно делает.
А с Анной Лаур мы познакомились благодаря ее телеграм-каналу «Бумажный Лев», я его читаю с момента его создания. И меня совершенно восхищает, сколько всего Анна знает про иллюстрацию, про визуальную культуру, и как она подает эти знания. Она настоящий профессионал своего дела, очень тонкий, умеет находить редкие сокровища в книжных залежах на разных языках. И ее работа над детскими книгами меня восхищает.
— Здорово! Тогда у меня последний вопрос, он об итогах курса. Как вы считаетe, где в дальнейшем участники смогут применить полученные знания и какой вообще на курсе должен быть результат?
— Мне кажется, во-первых, курс должен дать представление о том, что такое литературный процесс в детской литературе. Мы всегда говорим о литературном процессе, о трендах, традиции и ее изменении или сопротивлении ему в контексте взрослой литературы. Это привычно. А то, что в детской литературе все это также присутствует— такая идея обычно не появляется. На самом же деле именно учитывание этого литературного процесса дает возможность создания произведения, которое будет актуально для сегодняшнего ребенка, и (что немаловажно!) для сегодняшнего взрослого. Ведь нельзя забывать, что у детской литературы всегда двойная аудитория. А во-вторых, курс должен помочь расширить кругозор, связанный с современной детской литературой и с ее историей. Познакомить с разными видами историй и разными стилями иллюстрации, с тем, какие вообще бывают форматы бытования книги. На самом деле, часть людей даже не знают о существовании научно-популярных комиксов, хотя сейчас это уже страшно популярный жанр. Или те же самые «сайлент буки»… У нас даже слово «виммельбух» —книжка-картинка— пока сложно приживается! Хочется, чтобы для участников курса это все стало нормальной частью их жизни и инструментом, с которым можно работать. Чтобы можно было что-то новое для себя придумывать, где-то можно было бы поиграть с жанрами, где-то можно было бы воспользоваться знаниями именно как инструментом. Инструментом для того, чтобы оформлять книги, для того, чтобы писать их и для того, чтобы, конечно же, разговаривать о них с детьми и со взрослыми.
Интервью взяла Дарья Сорокина